Решение Суда по интеллектуальным правам от 20 октября 2023 г. по делу N СИП-39/2023 Суд признал актом недобросовестной конкуренции действия индивидуального предпринимателя по приобретению и использованию исключительных прав на товарные знаки, поскольку подача ответчиком заявок на регистрацию используемых другим лицом-конкурентом обозначений в качестве товарных знаков явилась следствием умысла, направленного на недобросовестное поведение и конкурирование с таким лицом путем создания потенциальной возможности воспрепятствования его хозяйственной деятельности

Решение Суда по интеллектуальным правам от 20 октября 2023 г. по делу N СИП-39/2023

 

Именем Российской Федерации

 

Резолютивная часть решения объявлена 19 октября 2023 года.

Полный текст решения изготовлен 20 октября 2023 года.

 

Суд по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - судьи Лапшиной И.В.,

судей - Рогожина С.П., Голофаева В.В.

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Игнашевым М.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление индивидуального предпринимателя Политовой Елизаветы Алексеевны (Москва, ОГРНИП 318502700005979) к индивидуальному предпринимателю Жиликову Константину Юрьевичу (Москва, ОГРНИП 317774600170377) о признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029 актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200).

В судебном заседании приняли участие представители:

от индивидуального предпринимателя Политовой Елизаветы Алексеевны - Красовский В.С. (по доверенности от 10.06.2022);

индивидуальный предприниматель Жиликов Константин Юрьевич (по паспорту), также от него - Тимофеева А.Л. (по доверенности от 26.07.2023).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель Политова Елизавета Алексеевна обратилась в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Жиликову Константину Юрьевичу о признании действий по приобретению и использованию исключительного права на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029 (с учетом уточнения заявленных требований, принятых судом на основании статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса российской Федерации) актом недобросовестной конкуренции.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент).

В судебном заседании 19.10.2023 представитель истца поддержал заявленные требования, настаивал на их удовлетворении, просил приобщить к материалам дела дополнительные доказательства (протоколы осмотра доказательств от 06.10.2023 на 77 листах, от 13.10.2023 на 96 листах).

Рассмотрев указанное ходатайство, судебная коллегия с учетом мнения ответчика приобщила указанные доказательства к материалам дела, признав действия истца по позднему представлению доказательств, злоупотреблением процессуальными правами в силу следующего.

В силу части 5 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если доказательства представлены с нарушением порядка представления доказательств, установленного тем же Кодексом, в том числе с нарушением срока представления доказательств, установленного судом, арбитражный суд вправе отнести на лицо, участвующее в деле и допустившее такое нарушение, судебные расходы независимо от результатов рассмотрения дела в соответствии с частью 2 статьи 111 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Отсутствие заблаговременного раскрытия доказательств перед иными лицами, участвующими в деле, само по себе является нарушением порядка представления доказательств, а, следовательно, может влечь применение положений части 2 статьи 111 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исходя из указанной нормы, арбитражный суд вправе отнести все судебные расходы по делу на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами или не выполняющее свои процессуальные обязанности, если это привело к срыву судебного заседания, к затягиванию судебного процесса, к воспрепятствованию рассмотрения дела и к принятию законного и обоснованного судебного акта.

В данном случае, принимая во внимание представление представителем истца накануне судебного заседания (18.10.2023) большого объема доказательств в количестве 173 листов, что свидетельствует о нарушении порядка представления и раскрытия доказательств, установленного Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, а также принимая во внимание, что у истца было достаточно времени для сбора и своевременного представления доказательств, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что действия истца по представлению большого объема процессуальных документов непосредственно перед судебным разбирательством ведет к срыву судебного разбирательства, следует квалифицировать как злоупотребление процессуальными правами.

Ответчик в отзыве, в возражениях на исковое заявление и его представитель в судебном заседании против удовлетворения исковых требований возражали.

Роспатент в отзыве указал, что предмет спора не относится к его компетенции, ходатайствовал о рассмотрении дела в отсутствие его представителя, что в силу части 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению спора по существу.

Изучив материалы дела, выслушав доводы представителей истца и ответчика, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований в силу следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судом в судебном заседании, Жиликовым К.Ю. 30.12.2019 подана заявка N 2019768693 на регистрацию обозначения "" в качестве товарного знака в отношении услуг 35, 41, 42-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Указанное обозначение было зарегистрировано Роспатентом в качестве товарного знака 08.07.2020 с приоритетом по дате подачи заявки, ответчику выдано свидетельство Российской Федерации N 766029 на товарный знак.

Кроме того, Жиликовым К.Ю. 30.12.2019 подана заявка N 2019768692 на регистрацию обозначения "" в качестве товарного знака в отношении услуг 35, 41, 42-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ).

Указанное обозначение было зарегистрировано Роспатентом в качестве товарного знака 01.09.2020 с приоритетом по дате подачи заявки, ответчику выдано свидетельство Российской Федерации N 773676 на товарный знак.

Истец, полагая, что действия ответчика по приобретению и использованию исключительного права на указанные товарные знаки содержат признаки недобросовестной конкуренции, обратился в Суд по интеллектуальным правам с рассматриваемыми исковыми требованиями.

В соответствии со статьей 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

В частности, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно части 7 статьи 4 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) конкуренция - соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.

В силу положений части 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Согласно части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

При проверке наличия состава правонарушения, предусмотренного статьей 14.4 Закона о защите конкуренции, исходя из изложенных в абзаце третьем пункта 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с применением судами антимонопольного законодательства" (далее - Постановление N 2) разъяснений, при признании конкретных действий актом недобросовестной конкуренции учитываются не только случаи, когда непосредственно предполагаемый нарушитель и потерпевший являются конкурентами между собой, но и более широкие случаи, когда хозяйствующим субъектом осуществляются действия, способные оказать влияние на состояние конкуренции.

Недобросовестной конкуренцией могут быть признаны действия как конкурента, так и лица, которое на момент совершения подобных действий конкурентом не является, но своими действиями оказывает влияние на конкурентную среду, получая при этом необоснованные конкурентные преимущества.

Аналогичная правовая позиция выражена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 03.02.2022 по делу N СИП-143/2021, от 28.02.2022 по делу N СИП-599/2021 и от 05.03.2022 по делу N СИП-218/2021.

Признание действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции отнесено Законом о защите конкуренции к компетенции антимонопольных органов.

Вместе с тем согласно правовой позиции, изложенной в пункте 61 Постановления N 2, лица, чьи права нарушены в результате несоблюдения требований антимонопольного законодательства иными участниками гражданского оборота, вправе самостоятельно обратиться в соответствующий суд с иском о восстановлении нарушенных прав, в том числе с требованиями о понуждении к заключению договора, признании договора недействительным и применении последствий недействительности, с иском о признании действий нарушающими антимонопольное законодательство, в том числе иском о признании действий правообладателя актом недобросовестной конкуренции, а также с иском о возмещении убытков, причиненных в результате антимонопольного нарушения (пункт 4 статьи 10, статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), часть 3 статьи 37 Закона о защите конкуренции).

Закон о защите конкуренции не содержит указаний на то, что защита гражданских прав в административном порядке (путем рассмотрения антимонопольным органом дел о нарушениях антимонопольного законодательства) исключается при наличии возможности обратиться в суд или, наоборот, является обязательным условием обращения лиц, чьи права нарушены, в суд. Следовательно, если лицо за защитой своих прав обратится в суд, не подавая до этого соответствующего заявления в антимонопольный орган, суд не может оставить такое заявление без рассмотрения.

Таким образом, лицо, считающее, что его права или законные интересы нарушены в результате совершения иным лицом недобросовестных действий по приобретению и использованию исключительных прав на средство индивидуализации, направленных на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности и причиняющих или несущих вероятность причинения убытков, имеет право обратиться в арбитражный суд с иском о признании таких действий актом недобросовестной конкуренции, минуя административный порядок.

В соответствии с разъяснением, изложенным в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 10), дела по спорам о признании судом актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, также подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на основании пункта 2 части 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 7 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ основанием признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

Вместе с тем, учитывая то обстоятельство, что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению и использованию исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того истца, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции (в отличие от рассмотрения дела о нарушении конкуренции антимонопольным органом).

При этом бремя доказывания обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, возложено именно на него.

Следовательно, суду при рассмотрении искового заявления о признании действий индивидуального предпринимателя актом недобросовестной конкуренции надлежит установить наличие у истца заинтересованности в подаче такого иска, нарушения или угрозы нарушения действиями ответчика прав и законных интересов истца.

Суд по интеллектуальным правам полагает, что у предпринимателя Политовой Е.А. имеется заинтересованность в обращении с настоящим иском, поскольку она использовала спорные обозначения задолго до даты приоритета оспариваемых товарных знаков (с 2015 года) в деятельности по созданию контента: вебинаров, онлайн-курсов, статей, видео.

Так онлайн-курсы, в том числе "Активация денежного магнита", "Код изобилия", которые ранее размещались на принадлежащем ей веб-сайте https://silavmisli.ru (зарегистрирован 22.08.2015), канале "Сила в мысли" (зарегистрирован 21.10.2016), а в мае 2017 года на видеохостинге https://www.youtube.com/@silavmisli, аккаунте https://www.instagram.com/silavmisli (признана экстремистской организацией и запрещена на территории Российской Федерации).

Кроме того, Политова Е.А. осуществляла совместную деятельность с ответчиком по созданию рекламы, продвижению и реализации информационно-обучающего продукта, включающего в себя: - аудиовизуальные произведения на различных носителях и в том числе, размещенные в сети Интернет; - задания к урокам и текстовые уроки, являющиеся неотъемлемой частью продукта; - выступления перед аудиторий по сети Интернет (далее - вебинары); - иные продукты, созданные и согласованные к использованию сторонами; - партнерские продукты, видео-уроки и другие материалы, полученные или приобретенные при создании и доработке продукта с использованием спорных обозначений, в целях чего между ними был заключен договор о совместной деятельности от 01.03.2018.

Таким образом, приобретение и использование предпринимателем Жиликовым К.Ю. исключительного права на спорные товарные знаки может негативным образом повлиять на результаты хозяйственной деятельности истца, поскольку предоставление правовой охраны спорным обозначениям, исключает возможность их свободного использования истом без разрешения ответчика и создает угрозу причинения истцу убытков в виде упущенной выгоды и вреда его деловой репутации.

Согласно правовой позиции, содержащейся в пункте 30 Постановления N 2, в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Нарушение хозяйствующим субъектом при ведении своей деятельности норм гражданского и иного законодательства, в том числе в случае неправомерного использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, само по себе не означает совершение акта недобросовестной конкуренции.

При рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам-конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1-14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции, статьей 10.bis Парижской конвенции.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 32 Постановления N 2, перечень форм недобросовестной конкуренции не является исчерпывающим (статья 14.8 Закона о защите конкуренции).

Исходя из правовой позиции, изложенной в пункте 169 Постановления N 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Аналогичный подход отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2016 по делу N СИП-620/2015, от 14.05.2018 по делу N СИП-497/2017, от 31.03.2021 по делу N СИП-276/2020, от 06.10.2021 по делу N СИП-835/2020 и других.

Проверяя наличие факта недобросовестного поведения со стороны ответчика в подобных случаях, суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования.

В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу суд может отказать.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

С точки зрения определения намерений при определении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак изучению подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

При этом недобросовестность правообладателя должна быть прежде всего установлена на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение (умысел) на недобросовестное конкурирование с иными участниками рынка посредством использования исключительного права на товарный знак, предусматривающего запрет иным лицам применять для индивидуализации товаров и услуг тождественные или сходные обозначения. Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Вместе с тем установление недобросовестности только на стадии использования товарного знака не является самостоятельным основанием для признания приобретения исключительного права на товарный знак недобросовестным.

Одним из обстоятельств, которые могут свидетельствовать о недобросовестном поведении лица, зарегистрировавшего товарный знак, может быть то, что это лицо знало или должно было знать о том, что третьи лица (третье лицо) на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака законно использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака, а также то, что такое обозначение приобрело известность среди потребителей.

Однако установления осведомленности правообладателя об использовании другими лицами тождественного или сходного до степени смешения обозначения до даты приоритета товарного знака само по себе недостаточно для вывода о том, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, действовало недобросовестно. Должно быть также установлено, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, имело намерение воспользоваться узнаваемостью такого обозначения.

Таким образом, в настоящем деле подлежат проверке доводы истца, касающиеся наличия в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции в отношении приобретения и использования последним исключительного права на спорные товарные знаки.

Исследовав представленные истцом в материалы дела доказательства, суд приходит к выводу о том, что они подтверждают данные доводы, ввиду следующего.

Из представленного в материалах дела договора от 01.03.2018 о совместной деятельности следует, что предприниматель Жиликов К.Ю. и предприниматель Политова Е.А. договорились соединить свои вклады материальные и нематериальные и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли.

Пунктом 1.2 договора предусмотрено, что совместная деятельность сторон осуществляется с целью создания, рекламы, продвижения и реализации информационно-обучающего продукта, включающего в себя: - аудиовизуальные произведения на различных носителях и в том числе, размещенные в сети Интернет; - задания к урокам и текстовые уроки, являющиеся неотъемлемой частью продукта; - выступления перед аудиторий по сети Интернет (далее - вебинары); - иные продукты, созданные и согласованные к использованию сторонами; - партнерские продукты, видео-уроки и другие материалы полученные или приобретенные при создании и доработке продукта.

Согласно Приложению N 1 к указанному договору предприниматель Жиликов К.Ю. осуществляет технические, организационные и финансовые вопросы, а предприниматель Политова Е.А. разрабатывает контент (вебинары, онлайн-курсы, статьи, видео и пр.).

Предпринимателем Политовой Е.А. были разработаны онлайн-курсы, в том числе "Активация денежного магнита", "Код изобилия", которые ранее размещались на принадлежащем ей веб-сайте https://silavmisli.ru (зарегистрирован 22.08.2015), канале "Сила в мысли" (зарегистрирован 21.10.2016), а в мае 2017 года на видеохостинге https://www.youtube.com/@silavmisli, аккаунте https://www.instagram.com/silavmisli (признана экстремистской организацией и запрещена на территории Российской Федерации).

Кроме того, из переписки Политовой Е.А., в том числе с Жиликовым К.Ю. следует, что истец во исполнение указанного договора представила в октябре 2018 года онлайн-курсы, в том числе "Активация денежного магнита", "Код изобилия". Данные обстоятельства подтверждаются представленными в материалы дела протоколами осмотра доказательств от 13.10.2023 и от 16.10.2023.

Довод ответчика о том, что название "Код изобилия" придуман иным лицом, не принимается судебной коллегией, поскольку не подтвержден документально. Из протокола N 1697649880 от 18.10.2023 невозможно установить дату переписки, а также достоверность содержащейся в ней информации.

Также судебная коллегия полагает необходимым отметить следующее.

В ноябре 2019 года предприниматель Жиликов К.Ю. направил предпринимателю Политовой Е.А. претензию, в которой указал, что ею было допущено нарушение условий договора, в связи с чем существенно снизился доход от продаж.

В свою очередь предприниматель Политова Е.А. 28.12.2019 направила Жиликову К.Ю. заявление о расторжении договора о совместной деятельности от 01.03.2018 с 18.01.2020, а также о произведении учета выручки и сверки расчетов за период с 01.12.2019 по 18.01.2020, а также о выплате суммы штрафа в размере 500 000 рублей, предусмотренной пунктом 11.4 договора.

В свою очередь Жиликов К.Ю. 30.12.2019 подал в Роспатент заявки на регистрацию спорных товарных знаков, а 28.02.2020 обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о понуждении исполнить обязательства по договору (делу присвоен номер А40-38683/20). Требования по указанному делу предпринимателя Жиликова К.Ю. суд признал несостоятельными, требования предпринимателя Политовой Е.А. удовлетворил частично.

Судебная коллегия отмечает, что как указывалось ранее для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1 - 14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 указанного Закона и статьей 10.bis Парижской конвенции, и во всех случаях для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции должна быть установлена цель совершения соответствующих действий.

Исходя из правовой позиции, содержащейся в пункте 169 Постановления N 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Кроме того, в силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Злоупотребление правом должно носить очевидный характер, основываться на достаточной совокупности доказательств, позволяющей прийти к однозначному выводу о его наличии, а не являться следствием предположений.

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По смыслу вышеприведенных норм добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей в том числе в получении необходимой информации.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами необходимы исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Из представленных в материалы дела документов следует, что истец осуществляет деятельность в сфере разработки контента: вебинаров, онлайн-курсов, статей, видео и пр.; использование спорного обозначения началось истцом не позднее 2015 года; спорное обозначение активно использовалось и продвигалось истцом в сети Интернет.

Ответчиком не оспаривается факт более раннего использования истцом спорных обозначений при осуществлении им деятельности в сфере разработки контента в сети Интернет.

Более того, из представленных в материалы дела доказательств следует, что истец и ответчик с марта 2018 года осуществляли совместную деятельность по созданию, рекламе, продвижению и реализации информационно-обучающего продукта. Указанные обстоятельства также не оспариваются ответчиком.

Анализируя вопрос об информированности ответчика об использовании истцом спорного обозначения до даты приоритета спорных товарных знаков, коллегия судей полагает, что данное обстоятельство может быть установлено на основе представленных в материалы дела доказательств в зависимости от стандарта доказывания "баланс вероятностей" - насколько вероятно, что ответчик не случайно выбрал такое же обозначение, а зная о его использовании иным лицом.

Судебная коллегия соглашается с доводом истца о том, что подавая заявки на регистрацию спорных товарных знаков, ответчик, обладая информацией о наличии на рынке лица, использующего сходное обозначение для маркировки аналогичных услуг, воспользовался необоснованными преимуществами.

Суд первой инстанции также полагает, что последовательность и хронология действий ответчика свидетельствует о недобросовестной цели приобретения исключительного права на спорные товарные знаки ввиду следующего.

В ноябре 2019 года предприниматель Жиликов К.Ю. направил предпринимателю Политовой Е.А. претензию, в которой указал, что ею было допущено нарушение условий договора о совместной деятельности от 01.03.2018.

В свою очередь предприниматель Политова Е.А. 28.12.2019 направила Жиликову К.Ю. заявление о расторжении договора о совместной деятельности с 18.01.2020.

Ответчик 30.12.2019 обратился в Роспатент с заявками на регистрацию спорных товарных знаков, а 28.02.2020 в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о понуждении исполнить обязательства по договору (делу присвоен номер А40-38683/20).

Таким образом, на дату подачи заявок (30.12.2019) ответчик очевидно обладал информацией об использовании предпринимателем Политовой Е.А., тождественных обозначений.

С учетом изложенного, коллегия судей полагает, что поведение ответчика по приобретению исключительного права на спорные товарные знаки свидетельствует о цели ответчика - вытеснение услуг хозяйствующих субъектов - конкурентов и получение имущественной выгоды, в том числе за счет возможного расширения круга своих контрагентов.

По мнению суда первой инстанции, ответчик, регистрируя на свое имя обозначение, получившее определенную известность на маркетплейсах в результате действий истца, и получая на него монопольное право, запрещающее дальнейшее использование этого обозначения всем лицам, кроме правообладателя и его лицензиатов, избрало способ конкуренции на рынке, отличающийся от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики.

При этом в материалах дела отсутствует достаточная совокупность доказательств, свидетельствующих о том, что спорное обозначение приобрело известность благодаря хозяйственной деятельности и инвестициям именно ответчика, имевшим место до регистрации товарного знака, а не истца.

Приобретение ответчиком монополии на обозначение, используемое Политовой Е.А. до даты приоритета спорного товарного знака, повлекло получение Жиликовым К.Ю. необоснованного конкурентного преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения услуг на рынке.

Таким образом, признавая тождество используемых истцом до даты приоритета спорных товарных знаков обозначений с указанными товарными знаками, однородность осуществляемой сторонами хозяйственной деятельности, известность ответчику факта использования другим лицом спорных обозначений для индивидуализации оказываемых услуг, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что подача ответчиком в Роспатент заявок на регистрацию используемых другим лицом-конкурентом обозначений в качестве товарных знаков явилась следствием умысла, направленного на недобросовестное поведение и конкурирование с таким лицом путем создания потенциальной возможности воспрепятствования его хозяйственной деятельности.

При названных обстоятельствах Суд по интеллектуальным правам признает действия Жиликова К.Ю. по приобретению и использованию исключительного права на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029 актом недобросовестной конкуренции, противоречащим части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции, статьи 10.bis Парижской конвенции, статьи 10 ГК РФ.

С учетом изложенного требования истца о признании действий ответчика, связанных с приобретением и использованием исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029, недобросовестной конкуренцией и злоупотребление правом подлежат удовлетворению.

Доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности суд находит необоснованными по следующим основаниям.

Ответчик полагает, что истец должен был узнать о предполагаемом нарушении своих прав при обращении в Роспатент 03.06.2019 "за защитой товарного знака "Сила в мысли школа исполнения желаний", а иск по настоящему делу был подан 02.12.2022, то есть за пределами трехлетнего срока".

Судебная коллегия отмечает, что предметом настоящего иска является признание действий по регистрации и использованию товарного знака актом недобросовестной конкуренции.

В силу пункта 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 этого Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 200 ГК РФ, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Вместе с тем, пунктом 1 статьи 204 ГК РФ предусмотрено, что срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

Предприниматель Политова Е.А., полагая, что регистрацией спорных товарных знаков (дата регистрации 08.07.2020, 01.09.2020) нарушены ее права обратилась в Суд по интеллектуальным правам 20.01.2023, т.е. в пределах срока исковой давности, поскольку как минимум с момента предоставления правовой охраны спорным товарным знакам лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права на свободное использование таких обозначений.

Государственная пошлина, уплаченная при обращении с исковым заявлением, в силу части 2 статьи 111 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит отнесению на истца.

Поскольку, предпринимателем Политовой Е.А. заявлено два самостоятельных требования о признании действий по приобретению исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029 недобросовестной конкуренцией, при этом государственная пошлина уплачена в размере 6 000 рублей по платежному поручению от 18.01.2023 N 37, то есть лишь за одно требование, с заявителя в доход федерального бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 6 000 рублей на основании пункта 3 части 1 статьи 333 Налогового кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

 

РЕШИЛ:

 

требования индивидуального предпринимателя Политовой Елизаветы Алексеевны удовлетворить.

Признать актом недобросовестной конкуренции действия индивидуального предпринимателя Жиликова Константина Юрьевича (Москва, ОГРНИП 317774600170377) по приобретению и использованию исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации N 773676, N 766029.

Взыскать с индивидуального предпринимателя Политовой Елизаветы Алексеевны (ОГРНИП 318502700005979) в доход федерального бюджета 6 000 (шесть тысяч) рублей государственной пошлины.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

 

Председательствующий судья

И.В. Лапшина

 

Судья

В.В. Голофаев

 

Судья

С.П. Рогожин