Резолютивная часть постановления объявлена 18 января 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 25 января 2019 года.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - исполняющего обязанности председателя Суда по интеллектуальным правам Данилова Г.Ю.;

членов президиума: Корнеева В.А., Уколова С.М., Химичева В.А.;

судьи-докладчика Голофаева В.В. -

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Ибатуллина Азамата Валерьяновича (г. Уфа, Республика Башкортостан, ОГРНИП 311028012400084) на определение Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2018 об отказе в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве (судьи Погадаев Н.Н., Лапшина И.В., Рогожин С.П.) по делу N СИП-615/2015

по исковому заявлению индивидуального предпринимателя Хуснутдиновой Светланы Факилевны (г. Уфа, Республика Башкортостан, ОГРНИП 312028015900242) к акционерному обществу "Невская косметика" (просп. Обуховской обороны, д. 80, Санкт-Петербург, 192029, ОГРН 1027806078893) о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 189083 вследствие его неиспользования.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200).

Президиум Суда по интеллектуальным правам установил:

индивидуальный предприниматель Хуснутдинова Светлана Факилевна (далее - истец, предприниматель Хуснутдинова С.Ф.) обратилась в Суд по интеллектуальным правам с иском к акционерному обществу "Невская косметика" (далее - общество "Невская косметика", общество, ответчик) о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 189083 в отношении услуг 35-го и 42-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ) вследствие его неиспользования.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 06.04.2016 между истцом и ответчиком было утверждено мировое соглашение, в связи с чем производство по делу было прекращено.

Индивидуальный предприниматель Ибатуллин Азамат Валерьянович (далее - предприниматель Ибатуллин А.В.) 14.08.2018 обратился в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о процессуальном правопреемстве.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2018 заявление предпринимателя Ибатуллина А.В. оставлено без удовлетворения.

Не согласившись с вынесенным определением, предприниматель Ибатуллин А.В. обратился в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, просит обжалуемое определение отменить, заявление о процессуальном правопреемстве удовлетворить.

В данной жалобе предприниматель Ибатуллин А.В., оспаривая правомерность отказа ему в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, указывает на то, что суд неправомерно сослался на пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" (далее - Постановление N 54). При этом предприниматель Ибатуллин А.В. полагает, что из буквального содержания мирового соглашения, утвержденного судом первой инстанции определением от 06.04.2016 по настоящему делу, не следует, что личность кредитора имеет существенное значение для должника и что это мировое соглашение содержит запрет условия об уступке права.

По мнению предпринимателя Ибатуллина А.В., вывод суда о неразрывной связи уступаемого права требования с истцом противоречит пункту 11 Постановления N 54, в котором разъяснено, что возможность уступки права не ставится в зависимость от того, обусловлена ли возможность его реализации встречным исполнением цедентом своих обязательств перед должником.

Заявитель кассационной жалобы обращает внимание также на то, что из мирового соглашения не следует, что после перехода исключительного права на товарный знак от ответчика истцу последний не вправе уступить в полном объеме исключительное право другому лицу, тогда как такая уступка исключительного права на спорный товарный знак столь же законна, как и уступка права на получение от ответчика исключительного права на спорный товарный знак.

Как полагает предприниматель Ибатуллин А.В., предусмотренная мировым соглашением обязанность истца заключить лицензионный договор с ответчиком не прекращается при уступке права требования, в связи с чем истец будет нести предусмотренную законом ответственность.

В то же время, ссылаясь на положения пункта 1 статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), предприниматель Ибатуллин А.В. считает, что истец вправе возложить на него обязанность по заключению предусмотренного мировым соглашением лицензионного договора, при этом полагает, что такая обязанность считается перешедшей к нему вместе с уступленным правом на получение исключительного права на товарный знак по аналогии с положениями пункта 7 статьи 1235 ГК РФ.

Отзывы на кассационную жалобу лицами, участвующими в деле, не представлены.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

От Роспатента и предпринимателя Ибатуллина А.В. поступили ходатайства о рассмотрении кассационной жалобы в отсутствие их представителей.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, определением Суда по интеллектуальным правам от 06.04.2016 между истцом и ответчиком было утверждено мировое соглашение, согласно условиям которого "ответчик передает истцу принадлежащее ему исключительное право на товарный знак N 189083, зарегистрированный в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации 29.05.2000 г. по заявке N 98715807 с приоритетом от 28.09.1998 г. (далее - товарный знак), в отношении следующих услуг:

- 35 класс МКТУ: "изучение рынка; демонстрация товаров; распространение образцов; сбыт товара через посредников; организация торговых ярмарок для коммерческих или рекламных целей; реклама";

- 42 класс МКТУ: "реализация косметических средств, средств для ухода за телом и волосами, товаров бытовой химии, в том числе моющих средств, препаратов для отбеливания и прочих веществ для стирки, препаратов для чистки, полирования, обезжиривания и абразивной обработки, изделий для упаковки".

2. На основании настоящего соглашения Истец посредством безотзывной оферты предоставляет Ответчику право после государственной регистрации перехода исключительного права на Товарный знак к Истцу заключить с Истцом посредством акцепта такой оферты лицензионный договор (далее - "Опцион") на следующих условиях:

2.1. Опцион предоставляется на право заключения лицензионного договора (далее - Лицензионный договор), предметом которого является право использования Товарного знака в отношении следующих услуг:

- 35 класс МКТУ: "изучение рынка; демонстрация товаров; распространение образцов; сбыт товара через посредников; организация торговых ярмарок для коммерческих или рекламных целей; реклама";

- 42 класс МКТУ: "реализация косметических средств, средств для ухода за телом и волосами, товаров бытовой химии, в том числе моющих средств, препаратов для отбеливания и прочих веществ для стирки, препаратов для чистки, полирования, обезжиривания и абразивной обработки, изделий для упаковки".

2.2. Лицензия, предусмотренная п. 2.1 настоящего соглашения, является неисключительной безвозмездной и действует в течение всего срока действия исключительного права на товарный знак, в том числе, в случае продления срока действия исключительного права на Товарный знак.

2.3. На основании Лицензионного договора Ответчик вправе использовать Товарный знак любыми не запрещенными законом способами для осуществления деятельности по производству и реализации косметики и продукции бытовой химии, включая, но не ограничиваясь следующим:

производить, продавать, реализовывать товары и оказывать услуги, а также предлагать рекламировать, демонстрировать их на выставках или ярмарках под соответствующим Товарным знаком;

импортировать, экспортировать, хранить, перевозить или организовывать хранение, перевозку и рекламу товаров и услуг под соответствующим Товарным знаком;

использовать Товарный знак на товарах, в объявлениях, рекламных материалах, публикациях сопроводительной и деловой документации, на вывесках, а также в сети Интернет, включая, в частности, доменные имена;

использовать Товарный знак в отношении материалов, изделий и услуг, связанных с продвижением и размещением рекламных материалов на российских сайтах, а также в отношении маркетинговых материалов и рекламных мероприятий, проводимых на таких сайтах;

размещать соответствующий Товарный знак на упаковке и на этикетках товаров;

использовать обозначения, сходные с лицензируемым Товарным знаком, способами, указанными выше;

заключать сублицензионные договоры в отношении использования Товарного знака.

2.4. Истец обязуется в течение 10 (десяти) рабочих дней со дня заключения Лицензионного договора посредством акцепта безотзывной оферты подать заявление о государственной регистрации предоставления права использования Товарного знака Ответчику в Федеральную службу по интеллектуальной собственности. Расходы по оплате государственной пошлины за регистрацию предоставления права использования Товарного знака возлагаются на Истца.

2.5. Истец обязуется:

- уплачивать пошлины, необходимые для поддержания регистрации Товарного знака в силе;

- продлевать регистрацию Товарного знака;

- противодействовать нарушениям Товарного знака со стороны третьих лиц;

- содействовать Ответчику в защите его прав на использование Товарного знака, в том числе, предоставлять Ответчику необходимые для такой защиты документы и информацию, участвовать в пресечении нарушений прав Ответчика со стороны третьих лиц.

3. Предоставление Опциона является безвозмездным и не обусловлено встречной обязанностью Ответчика по выплате опционной премии.

4. Подписание настоящего соглашения подтверждает направление Истцом безотзывной оферты, составляющей Опцион, Ответчику.

5. Акцепт безотзывной оферты, составляющей Опцион, может быть осуществлен в течение двух лет с момента государственной регистрации перехода исключительного права на Товарный знак к истцу при условии утверждения настоящего соглашения Судом.

6. Акцепт безотзывной оферты, составляющей Опцион, осуществляется путем направления уведомления об акцепте в письменной форме на русском языке и считается полученным адресатом надлежащим образом, если отправлен курьерской службой экспресс-доставки в адрес Истца по реквизитам, указанным в настоящем соглашении.

7. Истец обязан обеспечить государственную регистрацию перехода исключительного права на Товарный знак в Федеральной службе по интеллектуальной собственности.

8. Истец обязуется выплатить за отчуждение исключительного права на Товарный знак сумму в размере 30 000 (тридцати тысяч) рублей в течение пяти рабочих дней после утверждения настоящего мирового соглашения Судом.

9. Истец дает свое согласие на использование Ответчиком Товарного знака в период до завершения государственной регистрации предоставления права использования Товарного знака Ответчику в соответствии с условиями настоящего соглашения.

10. Истец настоящим дает свое бессрочное и безотзывное согласие на регистрацию Ответчиком в будущем товарных знаков, содержащих недоминирующий элемент "ромашка" для осуществления своей основной деятельности - производство и реализация косметики и продукции бытовой химии.

11. Ответчик гарантирует, что ранее не заключал лицензионные соглашения на использование Товарного знака в отношении услуг, указанных в пункте 1 настоящего соглашения, и не заключит в будущем до момента перехода исключительных прав к Истцу.

12. Ответчик гарантирует, что не выдавал письма-согласия на регистрацию товарных знаков, сходных до степени смешения с Товарным знаком, в отношении услуг, указанных в пункте 1 настоящего соглашения, и не выдаст в будущем до момента перехода исключительных прав к Истцу.

13. С момента государственной регистрации перехода исключительного права на Товарный знак к Истцу переходит исключительное право на Товарный знак в отношении услуг 35 и 42 классов МКТУ, для индивидуализации которых он зарегистрирован, а также в отношении этих услуг переходит весь объем прав, связанных с отчуждаемым Товарным знаком, имевшихся у Ответчика на дату регистрации настоящего договора.

14. В случае если в регистрации перехода исключительного права на товарный знак в соответствии с настоящим соглашением будет препятствовать неправомерность условий настоящего соглашения о том, что услуги, в отношении которых передаются исключительные права, являются однородными товарам, в отношении которых исключительное право остается у Ответчика, то Ответчик по просьбе Истца и в соответствии с ней обязуется подать в Федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности заявление о сокращении перечня услуг, в отношении которых исключительное право на Товарный знак передается Истцу. В этом случае, исключительное право на Товарный знак передается в отношении сокращенного перечня услуг.

15. Настоящее мировое соглашение, после утверждения его Судом и после выполнения Истцом обязанности предусмотренной пунктом 8 настоящего соглашения, является основанием для регистрации перехода исключительных прав на Товарный знак в отношении услуг, указанных в пункте 1 настоящего соглашения, на условиях указанных в настоящем мировом соглашении.

16. Настоящим мировым соглашением стороны окончательно разрешают имеющиеся между ними разногласия относительно текущих регистраций товарных знаков в пределах срока их действия, включая вопросы неиспользования. Истец обязуется воздерживаться от оспаривания других товарных знаков, принадлежащих Ответчику.

17. Судебные расходы по настоящему делу относятся на Истца, а Ответчик не выставляет Истцу каких-либо Судебных расходов.".

Проанализировав текст мирового соглашения, суд первой инстанции установил, что оно включает в себя не только обязанность ответчика передать истцу исключительное право на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 189083, но и обязанность истца заключить с ответчиком лицензионный договор, предоставляющий последнему право использования данного товарного знака.

В свою очередь, как отметил суд, заключение ответчиком указанного лицензионного договора с истцом возможно только в случае наличия у истца исключительного права на упомянутый товарный знак, поскольку мировое соглашение содержит неразрывное двустороннее обязательство между предпринимателем Хуснутдиновой С.Ф. и обществом, цель которого заключается в передаче истцу товарного знака с сохранением у ответчика юридической возможности использовать товарный знак в своей деятельности, то есть встречное предоставление обществу права использования товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 189083 является необходимым условием заключенного мирового соглашения о передаче товарного знака истцу.

Судом первой инстанции установлено, что в обоснование заявления о процессуальном правопреемстве предприниматель Ибатуллин А.В. сослался на заключенный 27.06.2018 между ним и истцом договор уступки права требования в отношении данного товарного знака.

Оценив этот договор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что он не может являться основанием для удовлетворения заявления предпринимателя Ибатуллина А.В. о процессуальном правопреемстве.

При этом суд исходил из следующего.

Согласно части 1 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

В соответствии с пунктом 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно пункту 2 статьи 388 ГК РФ не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

В пункте 10 Постановления N 54 указано, что при оценке того, имеет ли личность кредитора в обязательстве существенное значение для должника, для целей применения пункта 2 статьи 388 ГК РФ необходимо исходить из существа обязательства.

Если стороны установили в договоре, что личность кредитора имеет существенное значение для должника, однако это не вытекает из существа возникшего на основании этого договора обязательства, то подобные условия следует квалифицировать как запрет на уступку прав по договору без согласия должника (пункт 2 статьи 382 ГК РФ).

Судом первой инстанции установлено, что представленный договор уступки права требования включает в себя лишь условие о передаче предпринимателю Ибатуллину А.В. истцом только права на получение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 189083. При этом в договоре отсутствуют условия о передаче правопреемнику также обязанностей в отношении этого товарного знака.

В то же время в соответствии с пунктом 4 мирового соглашения его подписание истцом и ответчиком подтверждает направление истцом безотзывной оферты, составляющей опцион, ответчику, и в соответствии с пунктом 2 мирового соглашения данным опционом оформлен лицензионный договор между истцом и ответчиком в отношении отчуждаемого товарного знака.

С учетом этого суд первой инстанции отметил, что процесс заключения лицензионного договора в отношении отчуждаемого товарного знака уже был инициирован истцом путем оферты при заключении мирового соглашения.

Следовательно, как указал суд, отчуждение товарного знака истцом в пользу предпринимателя Ибатуллина А.В. приводит к тому, что общество лишается возможности получить право использования (по лицензионному договору) спорного товарного знака, поскольку исключительное право на товарный знак в результате такого отчуждения не принадлежит лицу, которое должно стать лицензиаром.

В связи с установленными обстоятельствами суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в силу содержания утвержденного судом 06.04.2016 мирового соглашения личность лица, которому ответчик передает исключительное право на товарный знак, имеет для него существенное значение, поскольку в силу особенностей рассматриваемого правоотношения именно истец должен предоставить ответчику встречное исполнение в виде предоставления права использования по лицензионному договору отчуждаемого по мировому соглашению товарного знака. Именно истец должен быть обладателем товарного знака, так как он уже совершил оферту в отношении соответствующего лицензионного договора.

В силу этого суд признал договор уступки права требования от 27.06.2018 противоречащим пункту 2 статьи 382 ГК РФ и нарушающим охраняемый законом интерес общества (пункт 2 статьи 168 названного Кодекса), что послужило основанием для отказа в удовлетворении заявления предпринимателя Ибатуллина А.В. о процессуальном правопреемстве.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиумом Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 данного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы в силу следующего.

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что судом первой инстанции к установленным им обстоятельствам правильно применены нормы процессуального права, определяющие основания процессуального правопреемства, а также правильно применены нормы материального права, касающиеся уступки права требования.

Определение суда первой инстанции отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, содержит обоснование сделанных судом выводов применительно к конкретным обстоятельствам дела.

Довод предпринимателя Ибатуллина А.В. о том, что из буквального содержания мирового соглашения не следует существенность значения личности кредитора (предпринимателя Хуснутдиновой С.Ф.) для должника (общества "Невская косметика") и что это мировое соглашение содержит запрет условия об уступке права, подлежит отклонению президиумом Суда по интеллектуальным правам.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

Суд первой инстанции, исследовав условия мирового соглашения, приняв во внимание положения пункта 2 статьи 388 ГК РФ, пришел к надлежащим образом мотивированному выводу о том, что в силу особенностей рассматриваемого правоотношения личность лица, которому ответчик передает исключительное право на товарный знак, имеет для него в данном случае существенное значение.

Данный довод кассационной жалобы по существу направлен на переоценку доказательств и фактических обстоятельств дела, установленных судом первой инстанции, и заявлен без учета определенных законом пределов рассмотрения дела судом кассационной инстанции.

В соответствии с положениями статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Соглашение об уступке не содержит условий о возложении обязанностей по мировому соглашению на Ибатуллина А.В. При этом даже при наличии такого условия возложение обязанностей одной стороны по мировому соглашению не может иметь место при отсутствии согласия другой стороны (пункт 2 статьи 391 ГК РФ).

Наличие согласия ответчика на уступку истцом рассматриваемого права, необходимого в силу положений пункта 2 статьи 288 ГК РФ, судом первой инстанции не установлено.

Кроме того, отсутствие такого согласия следует из возражений ответчика против уступки права, содержащихся в представленном им в суд первой инстанции отзыве на заявление предпринимателя Ибатуллина А.В. о процессуальном правопреемстве. На наличие такого согласия не указано и в тексте кассационной жалобы.

Довод предпринимателя Ибатуллина А.В. в отношении противоречия вывода суда о невозможности уступки требования пункту 11 Постановления N 54 является необоснованным ввиду следующего.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в данном пункте, возможность уступки права не ставится в зависимость от того, является ли уступаемое требование бесспорным, обусловлена ли возможность его реализации встречным исполнением цедентом своих обязательств перед должником.

Между тем, признавая уступку требования в отношении спорного товарного знака не соответствующей положениям пункта 2 статьи 382 и пункта 2 статьи 388 ГК РФ, суд первой инстанции исходил не из факта наличия у истца перед ответчиком встречной обязанности как таковой, а из существенности личности истца для ответчика, обусловленной тем, что в силу условий мирового соглашения его подписание истцом и ответчиком подтверждает направление истцом ответчику безотзывной оферты, составляющей предусмотренный этим соглашением опцион, в то время как у ответчика имеется право заключить с истцом посредством акцепта данной оферты лицензионный договор в отношении этого же товарного знака.

Ссылка заявителя кассационной жалобы на отсутствие в тексте мирового соглашения запрета на отчуждение истцом исключительного права на товарный знак другому лицу (после перехода истцу от ответчика этого исключительного права), мотивированная тем, что такое отчуждение столь же законно, как и уступка права на получение от ответчика исключительного права на спорный товарный знак, является необоснованной, поскольку запрет на уступку без согласия должника права требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника, установлен законом (пункт 2 статьи 388 ГК РФ).

Подобного положения применительно к отчуждению исключительного права на товарный знак законодательство не содержит.

Вместе с тем указанный запрет, содержащийся в законе, обусловлен особенностями конкретного обязательственного правоотношения, в силу которых личность кредитора имеет существенное значение для должника, в то время как принадлежащее правообладателю товарного знака правомочие отчуждения исключительного права на этот товарный знак (в том числе при наличии обременения в виде предоставленного другому лицу права использования товарного знака по лицензионному договору) основано на абсолютном характере исключительного права.

Таким образом, ссылка заявителя кассационной жалобы на возникновение в будущем у истца права отчуждения товарного знака после перехода ему исключительного права на этот товарный знак от ответчика не имеет в рассматриваемом случае правового значения, так как не учитывает существо отношений сторон, сложившихся между ними на момент вынесения судом обжалуемого определения.

Довод заявителя кассационной жалобы о том, что обязанность по заключению предусмотренного мировым соглашением лицензионного договора считается перешедшей к нему вместе с уступленным правом на получение исключительного права на товарный знак по аналогии с положением пункта 7 статьи 1235 ГК РФ, является необоснованным, поскольку правовые основания для применения аналогии в рассматриваемом случае отсутствуют.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам принимает во внимание следующее.

Согласно пункту 7 статьи 1235 ГК РФ переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к новому правообладателю не является основанием для изменения или расторжения лицензионного договора, заключенного предшествующим правообладателем.

Пунктом 1 статьи 6 ГК РФ предусматривается применение к правовым отношениям, в регулировании которых имеется пробел, по аналогии норм, регулирующих сходные отношения, лишь при условии, если это не противоречит существу отношений.

Вместе с тем отсутствие в законодательстве правовой нормы, которая предусматривала бы переход обязанности по заключению лицензионного договора к лицу, приобретшему в порядке цессии право на получение исключительного права на товарный знак от правообладателя (как в настоящем случае), еще не свидетельствует о наличии пробела в регулировании и о возможности применении аналогии закона.

Кроме того, применение по аналогии в рассматриваемом случае пункта 7 статьи 1235 ГК РФ, отражающего один из предусмотренных в законодательстве случаев следования обременений за судьбой абсолютного имущественного права, противоречило бы существу обязательственных по природе отношений, возникших из утвержденного судом 06.04.2016 мирового соглашения по настоящему делу, с учетом сделанных судом первой инстанции выводов.

Ссылки предпринимателя Ибатуллина А.В. на то, что истец вправе возложить на него обязанность по заключению предусмотренного мировым соглашением лицензионного договора, а также на ответственность истца перед ответчиком в случае неисполнения истцом обязанности по заключению лицензионного договора, не опровергают обоснованность выводов суда первой инстанции, содержащихся в обжалуемом определении.

Исходя из изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что суд первой инстанции правомерно отказал Ибатуллину А.В. в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, в связи с чем кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам постановил:

определение Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2018 об отказе в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве, вынесенное по делу N СИП-615/2015, оставить без изменения, кассационную жалобу индивидуального предпринимателя Ибатуллина Азамата Валерьяновича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Г.Ю. Данилов

Члены президиума

В.А. Корнеев

С.М. Уколов

В.А. Химичев

В.В. Голофаев